Ирина Чайковская

irinaic@hotmail.com

Хазарская баллада

(В ожидании чуда)

пьеса в 2-х частях и одной картине

Часть 1

Лаковкин. (влезает в окно) Не пугайтесь, ради Бога, не пугайтесь!

Долли. (она одна, смотрит телевизор, с удивлением глядит на незнакомца) Вы кто?

Лаковкин. Я? (помогает влезть сыну) Я - пожилой человек из Америки.

Долли. (громко кричит) Тетя Поля!

Лаковкин. Тетя Поля - это кто? Знакомьтесь, это мой сын Саймон, или Сеня.

Несколько староват для вас…да. Немолодой сын пожилого человека из Америки.

Долли. Тетя Поля!

Лаковкин. (сыну) А вот интересно, почему она не кричит "милиция "? Успокойтесь, дитя. Мы не воры и не бандиты. Вы, наверное, наслышались, что в Америке все бандиты и воруют детей. Да, недавно одну девочку взяли прямо из дома, из постели. Но это еще не повод…

Долли. Караул! Спасите! Тетя Поля!

Лаковкин. (сыну) В Америке бы уже сбежался народ. Почему они не сбегаются? Дитя, вы удивлены, что мы через окно?

Сеня. Папа любит экстравагантные способы. Мы сейчас уйдем, не волнуйтесь. Папа, пожалуйста, задай свой вопрос и пойдем.

Лаковкин. (видимо волнуясь) Где мама?

Долли. Мама? Мама скоро придет. Очень скоро. Вышла на минутку.

Лаковкин. Тогда мы подождем. (переводит дыхание) Мы, то есть я, собственно к ней. Он, Сеня, за компанию. Я, видите ли, 15 лет как здесь не был - я имею в виду страну. Здесь, у вас, я никогда не был. Не доводилось. И вот только сейчас - решился. Вы не пугайтесь -

я в легком подпитии, для храбрости. Ваша мама такая…такая… Да, вы должны сказать мне ее имя.

Долли. Тетя По…

Лаковкин. Да перестаньте! (передразнивает) Тетя Поля, тетя Поля…Кто она - эта тетя Поля? Она у вас вместо полиции? Соседка? (Долли кивает) О, кажется, я ее припоминаю. Такая сгорбленная…с клюкой.

Долли. И не сгорбленная, и не с клюкой. Кто вы такой? Зачем вам моя мама?

Лаковкин. Э, да я вам уже докладывал. (кланяется) Последние 15 лет являюсь пожилым человеком из Америки, Бостон, штат Массачусетс. Сеня (указывает) - мой сын. Остальное не интересно. Спросите - почему через окно? Полагаю, что Ваша мама, как и я, не любит банальщины. Она должна оценить.

Долли. Вы сумасшедший?

Лаковкин. Отчасти. А что? Так заметно?

Долли. Заметно. Но сейчас многие, так что ничего.

Лаковкин. Вы не подумайте: Америка - это не фантазия, я действительно оттуда. А то есть в русской традиции такое словоупотребление: уеду, мол, в Америку… Бац - и застрелился.

Вот и вся Америка. Помните у Достоевского?

Долли. (жестко) Не помню. Вы кто - учитель литературы?

Лаковкин. … Да… а как вы узнали? Я совсем недавно переквалифицировался, а так всю жизнь программист. Такая вот метамор… (осекается под взглядом Долли) А вы, стало быть, сразу узнали.

Долли. У меня мама бывшая учительница. Сейчас учится на компьютерных курсах.

Лаковкин. Да что вы говорите! Ей не идет. Ей компьютер не идет (смотрит на Долли).

Ну и как же вас зовут?

Долли. (с вызовом) Долли.

Лаковкин. (отпрянул) Фу, какое фальшивое имя.

Долли. Так мамочка назвала.

Лаковкин. И папочка есть?

Долли. И папочка есть, и тетушка.

Лаковкин. Простите, папочка есть вообще или конкретно?

Долли. Что?

Сеня. Папа, тебя не понимают!

Лаковкин. Папочка с вами живет?

Долли. А вам какое дело? Вы к кому пришли - к маме? Или к папе?

Лаковкин. К маме, к маме.

Долли. Она будет через час или через два.

Лаковкин. Но вы же только что сказали, что через минуточку.

Долли. Раз не пришла, значит задерживается. На часик - другой. У вас в Америке поликлиники есть?

Лаковкин. Есть.

Долли. В очереди ждете к врачу?

Лаковкин. Ждем.

Долли. Как? И там ждете? И в Америке?

Сеня. А вы думали, Америка - рай?

Лаковкин. Ша, Сеня, я размышляю. (Долли) Как вы смотрите на то, чтобы нам прийти в другое время?

Долли. Oкей. Сейчас как раз интересная передача по телику.

Лаковкин. Да, параллельный вопрос: почему вы не в школе?

Долли. Так каникулы же. В Америке что - нет каникул?

Лаковкин. Есть, есть. Только они все равно продолжают напрягаться. Кто учится тому, чему не успел научиться за год, кто работает на сезонной работе. Все при деле, все зарабатывают на новую машину или хотя бы на велосипед.

Долли. И телевизор не смотрят?

Сеня. Папа, ты, кажется, заговариваешься. Смотрят, смотрят они телевизор - иначе на кого вся эта мура рассчитана?

Лаковкин. Послушайте, Даша, можно мне вас так называть? Мы здесь неподалеку остановились. Ваша мама будет дома сегодня вечером?

Долли. Возможно.

Лаковкин. А, а…папа?

Долли. Да что вы все "папа" да "папа"? Вы сыщик что ли? Нет у меня папы - ни вообще, ни в частности. Довольны?

Лаковкин. О да! То есть, конечно, обидно папы не иметь. Но вот у Сени тоже нет папы. Грустно это, да, Сеня?

Долли. Как это? А вы кто?

Лаковкин. Я? Я не папа принципиально. Возможно, Сеня - мой сын, но я - не его папа.

Сеня. Лаковкин, ты заболтался. Пошли!

Лаковкин. Иду (вынимает из кармана куклу-голыша, протягивает Долли) Это вам. Я почему-то думал, - вы маленькая. Я вас видел, когда вас везли в коляске. Вы были завернуты в розовую пеленку с пелеринкой.

Долли. О, я ее помню!

Лаковкин. Вы были прелестным ребенком!

Долли. (кисло) Мерси.

Сеня. Папа хочет сказать, что вы и сейчас достаточно прелестны.

Долли. Мерси. Он вам не папа.

Сеня. Ну, как сказать…

Долли. Вы оба…сумасшедшие?

Сеня. Нет, он больше.

Долли. Угу, я поняла.

Лаковкин. Он уйдет, он уйдет, - как сказано у бывшего классика.

(уходит в дверь, за ним Сеня, на пороге Лаковкин оборачивается) Мы еще вернемся, не беспокойтесь!

(Долли подходит к окну, смотрит вниз, затем садится перед телевизором)

По телевизору. Это случилось в Остине, штат Техас. 14-летняя Джекки проснулась раньше родителей в своей спальне на втором этаже. Улыбаясь, она посмотрела на раскрытое настежь окно, потом перевела взгляд в угол. Оттуда на нее смотрел угрюмый человек с пистолетом в руке. "Перестань улыбаться, крошка, - пробасил он, - Мне не до шуток."

(звук открываемой двери, появляется Лариса, разговор ее с Долли идет на фоне телевизионной передачи)

Лариса. А вот и я. Не прошло и часа. Чем занимаемся?

По телевизору. В то воскресное утро родители Джекки долго ждали дочь к завтраку. Наконец, мама не выдержала и поднялась в спальню девочки.

Лариса. Что там за ужасы? Что-то детективное?

Долли. Ну, как сказать. Очень жизненная ситуация. Достоверная. Прямо как про меня.

Лариса. Шутишь?

Долли. Мама, тебе все шутки! Пять минут назад отсюда ушли…бандиты.

Лариса. Что?

Долли. Ну не бандиты…американцы…

Лариса. Американцы?

Долли. Но они говорили по-русски.

Лариса. Чего они хотели?

Долли. Они искали тебя.

Лариса. Меня? Но почему бандиты?

Долли.(загибает пальцы) Они поднялись по пожарной лестнице и влезли в окно. Это раз.

Они не знали, как тебя зовут. Это два. Они путались в показаниях, кто чей сын и кто чей отец. Это три. И, наконец, четыре. У них наша фамилия.

Лариса (садится в кресло) Удивительно. (Долли победоносно на нее смотрит)

И они…ушли? Они ничего не сделали тебе? Ничего не взяли?

Долли. (победоносно) Они оставили…вот это.

Лариса. Голыш. Похоже на детскую игрушку. Что это значит?

Долли. Мама, ты наивная. Я почем знаю, что это значит! По их легенде, они привезли "это" мне в подарок. Понимаешь, они думали, что я маленькая, ну совсем ребенок, но я-то за 15 лет во как выросла.

Лариса. Ничего не понимаю.

Долли. Ничего, поймешь. Они вечером заявятся снова. Обещали.

Лариса. Ой, у нас нечем принять!

Долли. Мама, я тебе говорю: это не гости. Мы их не звали и не знаем. Это какие-то сумасшедшие. Один чуть больше сумасшедший, другой чуть меньше. Прямо как мы с тобой.

Лариса. Ну нет. Ты у нас не сумасшедшая, Доллинька. Зачем на себя наговаривать? Сумасшедшая я. Целый день торчала в поликлинике. Ты не кормленая, не присмотренная, одна-одинешенька, бедняжечка. Смотришь всякую "ужасть" по телевизору, еще не такое может привидиться! А я, представляешь, попала-таки к невропатологу. Все врачи в отпусках. Какой-то на замене, не русский, страшный, черный, откуда-то с Востока. Работает один, без сестры, духота страшная. Посмотрел очень невнимательно, за пять минут. Говорит, сейчас голова у всех кружится, у всех без исключения - мужчин, женщин, детей, и на всех полушариях. Прописал какой-то порошок от головокружения, я уже купила в аптеке. Как думаешь, принять? (держит склянку)

Долли. Дай-ка сюда! (читает): "zicutus". Не пей, страшное какое-то название.

Лариса. Вот и я думаю. Цикута - это же отрава. Сократ выпил кубок с цикутой и умер.

Долли. Сократ - это кто?

Лариса. Сократ - это философ древнегре… (осекается под взглядом Долли)

Долли. Хорошо, я поняла. Больше не надо. Знаешь же, что я не терплю твоих лекций.

Лариса. Но, Долли, ты же спрашивала…

Долли. Все. Больше не спрашиваю. Я пошла.

Лариса. Это куда?

Долли. К Ленке Арвидас. У них сегодня "party". Приезжает какой-то иностранец, ученик Ленкиной матери. Буду часам к 11. Ты не волнуйся! И не трусь. Это я насчет американцев. (патетически) Твоя дочь сумеет тебя защитить.

Лариса. Но, Доллинька, ты ведь… тебя ведь дома не будет.

Долли. Все равно, вот увидишь (кладет в карман голыша). Вещественную улику беру с собой. Все Ленке расскажу. Представляешь фурор? Она обожает такие истории, чтобы как в кино. А ты, мамуля, расслабься. Поешь обязательно. Не работай. А если будешь, то хотя бы не лежа, с твоим-то зрением. Побежала. (убегает)

Лариса. Есть что-то не хочется. Ест только тот, кто работает (присаживается к компьютеру). Ой, не могу, голова как кружится. Может, лежа? (берет листочки, ложится на диван) Что у нас сегодня? Реклама мебели от испанской фирмы Gran Oliv. (читает)

"Господа и дамы, покупайте мебель фирмы"…Почему "господа и дамы"?

Дамы и господа. Нет, не хорошо. Друзья! Нет, слишком фамильярно. Уважаемые клиенты.

"Клиенты" не подходит. Уважаемые покупатели! Вот так. (продолжает читать) "Мебель испанской фирмы Gran Oliv - самая лучшая в Европе и в мире". Мебель испанской фирмы Gran Oliv - лучшая в мире. Gran Oliv, Gran Oliv… Что-то мне напоминает. (задумчиво) Напоминает один испанский романс… я читала его в школе … со сцены… сколько же лет мне было?

(встает с дивана, становится перед зрителями, читает в порыве восторга и вдохновения)

В Пасху это было, в первый день недели,

На поля Оливы мавры налетели.

Ай, поля Оливы, ай, просторы Граны,

Полонили мавры христиан немало,

Юная инфанта к маврам в плен попала.

К королеве мавров привели инфанту,

В жемчугах, в атласе, в ожерельях, в бантах.

- Эта полонянка всех испанок краше,

В дар ее примите, королева наша!

- Мне подарок этот, мавры, не годится,

Наш король так молод, может он влюбиться,

Прочь ее ведите, мне таких не недо,

Он ее полюбит с первого взгляда.

- Пусть она, сеньора, хлеб печет до ночи,

Станут щеки желты, потускнеют очи.

Пусть она стирает в ледяном потоке,

Тусклы станут очи, пожелтеют щеки.

(останавливается перед зеркалом, закрывает лицо руками) Ах, это со мной случилось, со мной. (возвращается на диван, сквозь слезы пытается редактировать рекламу) Мебель фирмы Gran Oliv демонстрирует цветущий дизайн. (откладывает листочки в сторону) Не могу.

(со двора за окном доносится старушечий бодрый голос)

Тридцать третья, есть кто живой?

Лариса (выглядывает в окно) Это вы, Полина Федоровна! Здравствуйте!

Полина. Сегодня в 15 ноль-ноль Дашутка ваша кричала как резаная. Меня звала.

Лариса. Да что вы говорите? Зачем?

Полина. Вот и я спрашиваю, зачем. Я ж в это самое время аккурат сериал смотрю. Я потом его своей приятельнице во всех деталях описываю, в Германии. У их там отстают с показом .Так что с 15 ноль-ноль до 16.30 я как на часах. Зови не зови… Что с ей случилось-то хоть?

Лариса. Кто-то приходил, говорит, через окно.

Полина. Понятно, через окно. Дверь-то только с третьего захода открывается в вашем подъезде. Я уж говорю, говорю домоуправлению. Реакция ноль. Куда Дашутка-то ушла?

Лариса. К подружке.

Полина. Она девка у тебя неплохая, но ты, мать, приглядывай. Еще мама моя покойная говорила, что девчонки нынче вышли из-под контроля, все делают с точностью до наоборот против наставлений родительских.

Лариса. Да, это древняя история. Как вы поживаете?

Полина. Вся в трудах. Сейчас придут в ваш подъезд двери налаживать. Пошло домоуправление навстречу.

Лариса. Спасибо, Полина Федоровна, одна вы за всех нас.

Полина. У каждого, Лариса Михайловна, свое назначение, своя функция, свой крест.

Лариса. (отходит от окна) О чем я только что? (смотрит в зеркало) Да, бывшая инфанта, украденная маврами… (видит в зеркале отражение: чье-то черное лицо с блестящими белками, отшатывается) Ой, что это! Кто это?

Мустафа. (в окне) Это я, ваша доктор. К вам иначе не доберешься. Двери забаррикадирована. Там какие-то людей, чинят.

Лариса. А, я вас узнала, вы из поликлиники. Заходите. Вы после работы?

Мустафа. Что вы! Там еще целая коридор народ. Я дал вам не та рецепт, неправильная.

Лариса. Представьте, я тоже это поняла. Zicutus - как же, знакомый яд.

Мустафа. Я была невнимательный, очень усталый, душный в комнате. Не могу работать без кондиционер.

Лариса. Откуда вы?

Мустафа. Я из Индии, Кашмир. Я мусульман бежал в вашей страна. Ваша русскый жара не привык.

Лариса. Неужели у нас жарче, чем в Индии?

Мустафа. У вас без кондиционер. Вот другая рецепт. Раз в день ложка в порошок (вытирает лицо)

Лариса. Может, водички попьете? Вон вы как вспотели.

Мустафа. Там еще целая коридор народ. Нада бегать (исчезает в окне)

Лариса. (читает на банке) Antraxus. Антракс… где-то я слышала это название. Принять? (раздумывает) Нет, погожу. Очень неприятно звучит. Помню, бабушка, когда у нее была мигрень оборачивала голову мокрым полотенцем (заворачивает голову).

Если голова будет кружиться, я не смогу работать. Геннадий Алексеевич всегда говорит: "Чтобы хорошо редактировать рекламу, необходимы сосредоточенность, сконцентрированность и внимание". О, какое головокружение! Если я не смогу сосредоточиться, Геннадий Алексеевич выгонит меня с работы. Как мы с Доллинькой будем жить? У меня никаких сбережений. Она - ребенок, тинэйджер. У нас нет поддержки, никого, ничего. О, какое головокружение!

(Звонок телефона, Лариса рассеянно берет трубку) Здравствуйте. Что вы говорите? Геннадий? Какой Геннадий? Ах, Геннадий Алексеевич! Какое совпадение, я вас только что вспоминала.

Ну почему же? Добрым словом. Я слушаю. Да, уже почти готово, три четверти готово, остался последний кусочек. Мне нужно еще немножко сосредоточиться, сконцентрироваться и напрячь внимание (болезненная гримаса). К завтрашнему дню?

(безнадежно) Хорошо, я постараюсь. Да, да, заказчик ждет, то есть заказчик не ждет.

А…послезавтра нельзя? Нет, конечно, я уже не маленькая. Да, да, я поняла. Будет сделано.

(кладет трубку) Господи, если бы голова не так кружилась! (берет листочки)

Мебель Gran Oliv демонстрирует цветущий дизайн… цветущий дизайн… цветущий дизайн. Не могу (поднимается с дивана). Мебель Gran Oliv. Испания, как низко ты пала! (подходит к зеркалу) Как низко ты пала, Лариса Лаковкина! Ты редактируешь ерунду, а мечтала о служении людям, о воспитании юношества…Куда это все ушло? В какую дыру?

Вот она стирает в холода и в грозы,

Облетел румянец, растеряла розы,

Растеряла розы, до свету вставая,

Платья королевы день-деньской стирая.

(в зеркале видит отражение нового лица, появившегося в окне. Это Лаковкин)

Кто вы? (лихорадочно снимает повязку с головы)

Лаковкин. Я - Лаковкин, Владимир Петрович.

Лариса. Лаковкина, Лариса Михайловна. Почему вы через окно?

Лаковкин. Мне казалось, вам должно понравиться. К тому же…через дверь к вам не попадешь. Два пьяненьких голиафа что-то с ней делают.

Лариса. Вы - родственник?

Лаковкин. Я - самозванец.

Лариса. Простите, но я…

Лаковкин. Это трудно объяснить. Боюсь, вы мне не поверите. Вы верите в родство душ?

Лариса… Верю.

Лаковкин. А в перерождение? В жизнь сначала?

Лариса… Пожалуй, да.

Лаковкин. Откуда взялась ваша фамилия? Где ее корни?

Лариса. По рассказам бабушки , - в Испании. Но я не испанка, не подумайте. Я …еврейка.

Лаковкин. Так.

Лариса. Вы антисемит?

Лаковкин. Вы больше похожи на испанку. Я был там, я мог бы встретить вас в Толедо, в Севилье или в Кордове.

Лариса. Я никогда там не была. Но фамилия, возможно, оттуда. La Cava - героиня испанских романсов. Из - за нее погиб последний король вест-готов Родриго. Его убили мавры. А Лакава дала имя нашему роду Лаковкиных. Возможно, бабушка все придумала, она была фантазерка, у нее был непорядок… с головой (дотрагивается до своей головы) .

Лаковкин. Ш-ш ! Бабушки не врут…своим внучкам. У ВАШЕЙ фамилии испанские корни.

Ларисa. А у вашей?

Лаковкин. Моя корней не имеет. Много лет назад, живя в России, я встречал на улицах города, в вашем, кстати, районе … женщину. Не знаю, ни сколько ей было лет, ни была ли она замужем. Видел ее одну или с коляской. В ней лежал прелестный ребенок в розовой пеленке. Эта женщина…(кашляет) У вас нет водички? (Лариса приносит стакан воды, Лаковкин залпом выпивает) Короче, однажды я проходил по двору, когда она разговаривала с пацанами. Отошла она, и я спросил пацанов: "Кто это, с кем вы сейчас говорили?" - А это наша училка по литературе, ее фамилия Лаковкина. Хорошая фамилия - подумалось мне. Наверное, у жизни под этой фамилией совсем другой вкус. Если бы мне выпала другая жизнь…

Полина. (за окном) Лариса Михайловна, а Лариса Михайловна!

Лариса (выглядывает) Да? Что случилось?

Полина. Слышите? (звук сирены) Слышите?

Лариса. Да что случилось?

Полина. А милицию ктой-то вызвал. Так оне войти не сумевши. У вас в подъезде ремонт дверей производится.

Лариса. Спасибо за информацию. Я вам нужна для чего-нибудь, Полина Федоровна?

Полина. (тише) А я вам? Вы шепните, я помогу. У нас здесь самооборона налажена. Ктой-то к вам по пожарной лестнице лез.

Лариса. Да что вы, вам привиделось. Я одна.

Полина. А голос мужской, такой окладистый?

Лариса. У меня телевизор включен.

Полина. Ну, глядите сами. А то самооборона - все по гудку собираются в один момент. Даром что инвалиды - быстры-и! Куды та милиция!

Лариса. Спасибо, Полина Федоровна, как-нибудь в другой раз. Сейчас нет никакой нужды (возвращается) Вы потише говорите. Тут одна соседка… нет,она не оттуда (показывает), по зову сердца - сердобольная очень, но и спуску никому не даст.

Лаковкин. Мне ее голос как будто знаком. Видел тут неподалеку такую сгорбленную, с костылем…

Лариса. Так это Полинина мама, Ксения Лукинична, она умерла давно уже. Они и вправду похожи. Так вы где-то поблизости живете?

Лаковкин. Жил. Сейчас живу в Америке. Принесите мне еще водички, а я вам прочитаю лимерик собственного сочинения. Как филолог вы должны знать эту стихотворную форму, родившуюся в Ирландии. Я ее активный почитатель и пописатель ( Лариса приносит воду, он пьет).

Пожилой человек из Америки

Сочинял на досуге лимерики.

О ненастной погоде да о русской природе,

По-хазарски писал он лимерики.

Лариса. По-хазарски? Есть такой язык?

Лаковкин. Наверное, если был народ. Я, возможно, один из последних его представителей.

Лариса. Вы - хазарин?

Лаковкин. Не похож?

Лариса. Не знаю… не знаю, какие они…были. Я читала книгу, где говорится, что они исчезли бесследно.

Лаковкин. Не бесследно. Я - один из следов.

Лариса. (внимательно на него смотрит) А, понятно.

Лаковкин. Нет, нет, вы не правильно подумали. Я не психбольной, клянусь вам. Мое помешательство другой природы.

Лариса. (сурово) Ну, хорошо. Оставим это (трет голову). Зачем вы здесь? Что вас сюда привело? (смотрит на часы)

Лаковкин. Вы спешите?

Лариса. У меня срочная работа и тяжелая голова.

Лаковкин. Хотите, чтобы я ушел?

Лариса. Нет уж, оставайтесь. Мне кажется, в своем рассказе вы что-то пропустили.

В нем нет… лирики.

Лаковкин. Видите ли, я не лирик, у меня другое амплуа. Я ни разу в жизни не признался женщине в любви. Удивляетесь?

Лариса. Нет. Я ни разу в жизни не слышала объяснения в любви.

Лаковкин. Как? А ваш муж?

Лариса. Я не была замужем.

Лаковкин. А ребенок? …Простите за бестактность.

Лариса. Он не мой. Я удочерила Долли. Она дочь…моей сестры.

Лаковкин. Она знает?

Лариса. Нет. Сестра для нее просто тетя Лиза, веселая, молодая. Она родила Доллиньку, когда ей было столько, сколько Долли сейчас. Я была на 10 лет старше. Мы жили вдвоем.

Впрочем, все это вам не интересно.

Лаковкин. Неужели до сих пор вам никто не признавался в любви?

Лариса. Представьте, никто.

Лаковкин. Ну тогда… тогда… (откашливается) Послушайте, напоите меня чаем. В горле пересохло. Слышали лимерик? Впрочем, где вы могли его услышать?

Пожилой человек из Америки

Принимал порошки от истерики.

Выпив те порошки, бил ночные горшки

И катался по полу в истерике.

Смешно?

Лариса. Про порошки мне не смешно. Кстати, не знаете, что такое "антракс"? Мне сегодня прописали.

Лаковкин. Антракс? Покажите-ка!

Лариса. У меня только рецепт (показывает).

Лаковкин. Дайте-ка сюда! (рвет рецепт) Это яд. Неужели вы не слышали? Он напугал всю Америку.

Лариса. Я стараюсь не читать газет и не смотрю телевизор. Я, знаете, излишне впечатлительна. Бабушка говорила, что мне нужно жить при отключенной нервной системе. Но не получается, не всегда получается, чтобы положительные эмоции… Вот вы пришли - и я отвлеклась, развлеклась и голова у меня…закружилась... (схватилась за голову), но как-то по-другому. Вы кто, волшебник?

Лаковкин. Я вам признаюсь, когда вы дадите мне чай.

Лариса (суетится, наливает чай) Знаете, у нас ничего нет к чаю. Вот только два миндальных пирожных.

Лаковкин. Давайте! Давайте миндальные пирожные. Я по ним соскучился. Садитесь!

Я хочу сделать вам предложение (Лариса вскакивает)

Садитесь! Вы не поняли. Я не про лирику. Деловое предложение. (Лариса садится, пьют чай) Как вы думаете, чем я занимаюсь в Америке?

Лариса. Компьютер?

Лаковкин. Было. Компьютер был. Но все полетело к чертям. Людей разогнали. Чем занимаюсь сейчас?

Лариса. Безработный?

Лаковкин. Вы гениальны в своих прозрениях. Но есть планы. Большие планы. И кое-что уже апробировано так, кажется, говорили в российских научных кругах.

Я открываю в Бостоне школу хазарского языка.

Лариса. (ставит чашку) Вы шутите? Этот язык мертв. Его никто не знает.

Лаковкин. Возможно. Тем увлекательней начать обучение. Главное - привлечь внимание, поразить, вызвать интерес. Под этой подливой мы начнем пропаганду русской культуры.

Лариса. Вы думаете, это вызовет интерес?

Лаковкин.Бесспорно. Русских американцев привлечет хазаро-еврейская тематика. Просто американцев - доступность цен и возможность путешествия…в Хазарию, то бишь в Россию.

Лариса. Вы сумасшедший?

Лаковкин. В той же степени, что и вы. Я приехал за вами.

Лариса.(отставляет стакан) Простите, что вы сказали?

Лаковкин. (громко) Я приехал за вами. Вы будете преподавать хазарский язык и хазарскую литературу в моей школе.

Лариса. Но я не знаю ни того, ни другого.

Лаковкин. Оставьте. Я же вам объяснил. Вы будете заниматься своим прямым делом. Обучать всех желающих русскому языку.

Лариса. Так хазарскому или русскому?

Лаковкин. Какая разница? Какому-нибудь из них. Согласны?

Лариса. Так сразу?

Лаковкин. Мы завтра уезжаем. Я и мой…сын. Он тоже участвует в хазарской затее.

Я директор, он заведует финансами. А вы - вы учитель. Соглашайтесь!

Лариса. Но как я попаду в Америку?

Лаковкин. Как все, по еврейской линии. Я постараюсь ускорить прохождение документов.

Лариса. А Долли?

Лаковкин. Возьмете с собой. Или оставите. На ее усмотрение.

Лариса. А сестра?

Лаковкин. То же самое. Еще родственники есть?

Лариса. Больше нет. Все родственники погибли в войну - или на фронте, или на оккупированной территории.

Лаковкин. Так едем!

Лариса. Постойте! Вы ничего не хотите мне сказать…лирического?

Лаковкин. (тихо) Вам мало, что я приехал за вами? Извольте. (Встает, принимает разные положения, снова садится) Хотите, прочту мой последний лимерик?

Пожилой человек ниоткуда

Пребывал в ожидании чуда.

Вот и век миновал,

А он все пребывал,

И другой миновал ,

А он все пребывал -

И вот это похоже на чудо.

Лариса. Две лишних строчки…

Лаковкин. Я реформатор в области стихосложения. А что скажете о содержании?

Лариса.О содержании? Содержанием вы меня не удивили. Я сама всю жизнь жду чуда.

Лаковкин. И чудо пришло, оно залезло в окно. Чего вы хотите от чуда? Постойте, я, кажется, знаю, чего вы от него хотите! Вы хотите, чтобы оно призналось вам в любви, ведь так?

Лариса. Ну, положим.

Лаковкин. (встает перед зеркалом, охорашивается, вдруг видит в нем "привидение"). Кто это? (показывает на окно, где появилась голова Мустафы)

Мустафа. Я перепутала опять, такой в духота невозможно работать. Где рецепт?

Лариса. Я его порвала. Надеюсь, вы не хотели меня отравить?

Очень прошу вас удалиться - у нас здесь серьезный разговор.

Мустафа (смотрит на обоих) Любовь? Русский женщина красавиц. Но почему у вас нет кондиционер? И возле дверей лежат пьяные люди. Не дают проходить (скрывается).

Лариса. Итак, я слушаю вас, Владимир Петрович. Я слушаю вас очень внимательно.

Лаковкин. Лариса, Лара, Лакава, я увидел вас много лет назад. Я понял, вы - женщина из моих снов. Я следил за вами, я узнал вашу фамилию, я сделал ее своею. Я думал о вас все эти годы. Я приехал, чтобы взять вас с собой. Я …(мнется)

Лариса. Ну!

Лаковкин. Люблю вас.

Поля. (снизу, под окном) Лариса Михайловна, а Лариса Михайловна! К вам тут целая гоп-компания. Спрашивают, можно ли в окно. Слесаря, родимые, упилися и дверь перегородили. Теперя вовсе не функционирует.

Лариса. Погодите, Поля. Я занята. Я ничего не поняла, что вы сказали. Давайте потом, хорошо? Я сейчас очень занята.

ЧАСТЬ 2

(Лариса и Лаковкин продолжают пить чай)

Лариса. Интересно, кто это ко мне приходил? Признайтесь, вы наколдовали? Обычно никто не ходит.

Лаковкин. Ш-ш. Не верю (берет со стены гитару, начинает наигрывать испанскую мелодию). В вас есть что-то фатальное. Из-за вас должны биться на дуэлях, вам должны петь серенады под балконом. Сколько у вас было романов? 10? 15? Где они, ваши мужчины?

Лариса. А ваши женщины?

Лаковкин. О, имя им легион! Я ведь в прошлом Дон Жуан, у меня была страсть к обольщению. Мой сын - плод такой мимолетной связи. Он, как ни странно, признал меня отцом, отыскал в Америке, взял мою фамилию, теперь зовется Simon LakОvkin. Его мать уехала тогда же, когда и я, Сеня был подростком…Да, я кружил женщинам головы, ничего для этого не делая.

Лариса. Боюсь, вы бы мне не понравились… В юности ненавидела Дон Жуанов.

Лаковкин. А сейчас?

Лариса. Сейчас… сейчас…тоже не люблю. Я мало изменилась.

Лаковкин. Будете ревновать? Мне 67 лет (Лариса молчит). В вас я нашел свою Донну Анну (Лариса молчит). Я сторонюсь общества женщин, предпочитаю им кошек.

Лариса. Терпеть не могу кошек! Дайте сюда гитару. Что вы издеваетесь над инструментом! У меня не было романов. Меня любили издалека. Помню в шестом классе… Один мальчик…он ходил за мной по пятам, подкидывал записки на переменах…я убегала от него, а записки рвала. Его звали Сережа. Он мне нравился.

За мной всегда ходили на расстоянии. Наверное, у меня слишком гордый вид. Я ведь инфанта.

Лаковкин. Инфанта?

Лариса. Ну да (наигрывает на гитаре,).

Ай, просторы Граны, ай, поля Оливы!

В том краю росла я, вольная, счастливая.

С королем - отцом моим мы гулять ходили,

Вместе ту оливу в землю посадили.

Королева - матушка шелком вышивала,

Я мотки держала, нить в иглу вдевала.

Я росла, не зная горя и заботы.

Я росла, не зная горя и заботы. Безумно любила родителей, и была ими любима. Они погибли в авиакатастрофе. А я так и осталась инфантой. Боже, как мне их недостает! (плачет) Когда болею, некому сказать: "Ларочка, выпей горячего чаю, поставь градусник, детка! Когда холодно, никто не предупредит: "Ларуся, оденься теплее, носик замерзнет!"

Лаковкин. Ларуся, детка, теперь это буду делать я..

(Лариса замолкает, оба словно пробуждаются)

Лаковкин. Вы… вы не против, если я буду звать вас на "ты"?

Лариса. Зовите…если получится.

Лаковкин. А вы, то есть ты, можете, то есть можешь звать меня Володя.

Лариса. Хорошо. А "Володичка "можно?

Лаковкин. Конечно (смотрит на нее ). Когда придет твоя дочь?

Лариса. Не знаю. Часов в 11. Она у подруги - Лены Арвидас.

Лаковкин. (безотчетно) Знакомое имя - что-то Сеня мне говорил…(смотрит на нее)

Лариса, я улетаю завтра. На самолете. И тоже могу попасть в авиакатастрофу или самолет захватят террористы. Ведь возможно? (кричит) Даже если ты не читала газет, про террористов ты ,наверное, слышала?

Лариса. (испуганно) Почему вы кричите?

Лаковкин. Я возбужден. Ты меня возбуждаешь. Отойди, я не могу на тебя смотреть, мне хочется к тебе прикоснуться.

Лариса. Вы можете.

Лаковкин. Я могу прикоснуться к твоей руке?

Лариса. Руке.

Лаковкин. Я могу обнять тебя за талию?

Лариса. За талию.

Лаковкин. Я могу погладить твои плечи…шею…

Лариса. Плечи, шею.

Лаковкин. …грудь

Лариса. Грудь. (отскакивает) О нет, не надо, прошу вас! Я не могу. Я не умею. У меня не получится.

Лаковкин. Поверь, я не сделаю ничего плохого, дурного, стыдного. Тебе будет хорошо. Доверься мне. Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу. Хорошо?

(Лариса кивает. Лаковкин берет ее на руки и осторожно переносит на кровать, потом тушит свет)

(Телефонный звонок)

Лаковкин. Как некстати! Я подойду (берет трубку). Алло. Это Долли? Мама? Мама здесь. Она… прилегла. (Лариса вскакивает, выхватывает трубку) Доллинька, я тут. Где ты? Ходишь под окнами? Почему выключили свет? А почему ты и твои друзья ходите под окнами? Вы что, шпионите за мной? Милиция? Ты вызывала милицию? Нет, не приезжала. Вернее, кажется, они приезжали, но не сумели зайти. Вы тоже не можете? Ну так лезьте в окно, живо! (Лаковкину) Не успели вы, Володичка, меня расколдовать, не успели. Значит, не судьба.

Лаковкин (угрюмо) Еще посмотрим.

(В окне появляется Долли, спрыгивает на пол)

Долли. (кричит в окно) Порядок! (глядя на Лаковкина) А он что здесь делает?

Лариса. Он гость.

Долли. Прогони его.

Лариса. Долли!

Долли. (умоляюще) На минуточку! Я должна рассказать тебе одну потрясающую новость!

Лариса. Владимир Петрович, нам с Доллинькой нужно пошептаться.

Лаковкин. Понял. Вы не возражаете, если я вернусь через…через…

Лариса. Как можно скорее.

Лаковкин. (Долли) Дитя, не знаешь, ваша дверь работает на выход?

Долли. Не знаю. Там возле какие-то два типа …отдыхают. Вы их можете потревожить.

Лаковкин. Попытаюсь прорваться (засучивает рукава)

Лариса. Владимир Петрович, Володичка! Будьте осторожны.Эти пьяные хулиганы, с ними лучше не связываться.

Лаковкин (подмигивает Долли) Где наша не пропадала! Ну-с, барышни, отойдите! (ныряет в дверь. Обе "барышни" прислушиваются, потом смотрят вниз в окно. Оттуда раздаются громкие крики: "Держи его!" "Хватай за печенку!" Затем все смолкает, голос Лаковкина: "Барышни, порядок".)

Долли. (Ларисе) Ты чего такая встрепанная? И глаза странные, затуманенные?

Лариса. Ты хотела мне что-то рассказать?

Долли. Потрясающая новость, мамуля. Я - не твоя дочь.

Лариса (спокойно) Да? И чья же ты?

Долли.Тети Лизы…и еще одного субъекта

Лариса. Да? Какого же субъекта?

Долли. Его зовут Саймон ЛакОвкин. Он сын… твоего гостя.

Лариса. Да? Это не мистификация?

Долли. Все обнаружилось случайно. Ленкина мать была учительницей в их классе. Папаша, то есть Саймон, ей позвонил, что приехал из Америки. Она устроила party, обзвонила всех его бывших одноклассников. Оказалось - кто в Америке, кто в Канаде, кто на Мальте. Одна тетя Лиза на месте. Вот они и встретились. Ты не возражаешь, если я поем? (ищет в холодильнике). У Ленки мне не до еды было. Ты когда струдель купила? (ест) У них любовь была в подростковом возрасте - в результате я появилась на свет, а Саймон про это ничего не знал, он к тому моменту уже был в Америке со своей мамашей. Ты чего молчишь? (другим тоном) Я, мамуля, сказать по секрету, про тебя уже давно знаю. Соседушки просветили. А вообще - не хочу я в родители ни Лизку, ни Саймона! Ну, Лиза еще куда ни шло, но Саймон…брр! Ни за что не назову его папой, пусть хоть треснет.

Лариса. А он хочет?

Долли. (с сомнением) Не знаю. Сейчас они друг с другом разбираются (выглядывает в окно, кричит) Тетя Лиза, а тетя Лиза! (отходит) Ушли. Во гады! Обещали меня подождать! (Телефонный звонок, Долли берет трубку). Алло! Тетя Лиза! Привет, маман. Папаше тоже привет. Конечно, свободна. Могу и не переодеваться, тем более что не во что. Ого, во французский ресторан? А долларов у него хватит? Тогда кул. Окей, говорю. Встретимся на месте (кладет трубку и подходит к Ларисе). Мамуля, ты не волнуйся, я тебя не брошу. Возьму с собой в Америку! (Лариса смотрит на нее пристально) Ты чего? Я про Америку просто так сказала. Нужна мне эта Америка! Папаша американский мне чужой человек, да и Лиза. Звонила тебе по вечерам: "Как Долька? Дай Дольке трубку! Ты хорошо в школе учишься? А с мальчиками гуляешь?" Всегда у нее была своя жизнь, отдельная от нашей. Помнишь, я гриппом болела, а она боялась заразиться, ко мне не подходила? А ты у постели моей сидела (бросается к Ларисе). Хочешь, не пойду никуда ? Что я - французских ресторанов не видела? То есть не видела, но не в этом дело. Ты тут скучать будешь без меня, да? Или нет?

Ты себе нашла этого… гостя, да? Он теперь будет с тобой, да? Я знаю, ты слабая, ты всегда поддаешься, на тебя кто сел, тот и поехал. Да, да, я знаю. Ты должна мне обещать…

Лариса. (строго) Долли, я ничего тебе не должна. Ты мне - тоже. Ты свободна выбирать свою судьбу. Я - тоже. Иди, детка, в свой французский ресторан. Тебя ждут.

Долли. (кидается к ней) Мамочка! (сквозь слезы) Знаешь, у Ленки Арвидас такое шикарное платье, белое - сейчас в моде белый. Представляешь? А мне и надеть нечего!

(смотрит на себя в зеркало и машет рукой) Безотцовщина! (Прыскает. Идет к двери, но останавливается и поворачивает к окну) Рисковать не будем (вылезает в окно, крик снизу) Не волнуйся, мамочка! Все ОК.

(Звонок в дверь, Лариса открывает, на пороге Лаковкин с розами и бутылкой шампанского)

Лаковкин. Принимайте (отдает Ларисе цветы, ставит на стол шампанское). Два пьяных голиафа на выходе чуть меня не растерзали. Я обещал принести им бутылку - и благополучно вышел и вошел. Водка остается российской разменной монетой. Несите бокалы, будем пить шампанское. Где ваши миндальные пирожные?

Лариса. Вы их съели!

Лаковкин. Я бы съел еще что-нибудь!

Лариса. Но… кажется в холодильнике есть остатки орехового струделя.

Лаковкин. О, струдель я не ел лет шестьдесят.

(Лариса приносит струдель, ставит на стол вазу с цветами, бокалы, Лаковкин их наполняет)

Давайте выпьем за встречу хазарина и испанской инфанты. Когда-то один визирь кордовского правителя, втайне исповедовавший иудаизм, узнал о существовании Хазарского царства, где также исповедовали иудаизм, но открыто. Он написал письмо Хазарскому царю, дескать, расскажи, как вам удается сохранить свое еврейство. И был получен ответ от хазарского царя. Царь приглашал его в гости - посмотреть на цветущую Хазарию. Прошло время, и визирь был вынужден спешно покинуть Кордову, мусульмане прознали, что он "неверный". Куда бежать? И он направил своего коня в сторону Хазарии. А по дороге узнал, что такого государства больше нет, исчезло бесследно. На месте цветущих долин остались одни руины, дымящиеся головешки… Да. Так давайте выпьем за то, чтобы встреча хазарина и испанской инфанты была менее печальной, чем встреча с Хазарией кордовского вельможи.

(чокаются, Лаковкин пьет)

Лариса. (ставит бокал на стол) Это сказка?

Лаковкин. Это такой тост. Эту древнюю историю я слышал еще от бабушки.

Лариса. А бабушки не врут… своим внукам.

Лаковкин. Так вы едете со мной в мою…Хазарию?

Лариса. Дайте подумать. Не торопите меня, Володичка!

Лаковкин. Хорошо. Мой самолет улетает завтра. Вкусный какой струдель, обалденно!

(подходит к гитаре, перебирает струны). Пожилой человек ниоткуда… Знаете, Ларочка, мне кажется, я выпал и из пространства, и из времени. Кто я? Где я? Куда я? Зачем я? Откликается лишь гулкая пустота…космос. А хочется тепла, человеческого, земного, хочется простоты и какого-нибудь противоядия против страха смерти, против холода Вселенной. Вам это незнакомо? (подходит к Ларисе) Можно мне дотронуться до тебя?

Лариса. Нет.

Лаковкин. Нет?

Лариса. Нет. Я вот что подумала, Владимир Петрович. Я живу свою жизнь, плохую ли хорошую, но свою. Я не хочу ее менять. Пусть идет как идет. Что вы мне предлагаете?

Замужество? Но я вас почти не знаю. Авантюру? Но я на нее не способна. Преподавать хазарский язык в американской школе! Вы шутите надо мной! Я не стану поддаваться на розыгрыш. Вы говорите, что любите меня всю жизнь - и любите. Я не против. Любите издалека, из своей Америки, из своей Хазарии. Я, со своим реальным характером, со своей внутренней жизнью, со своей физиологией, да, да, со своей физиологией, могу не подойти вам. Зачем лишние разочарования - и вам и мне? Летите в свою Америку, в свою Хазарию!

Оставьте меня! У меня кружится голова. У меня сильно кружится голова (плачет).

Лаковкин. Лариса, деточка, не плачь! Тебе нужно отдохньуть, ты устала.

(ведет ее к кровати, укладывает и укачивает) Я посижу рядом и буду тебя баюкать всю ночь, всю ночь, как в детстве. Я буду читать тебе стихи. Ничего не бойся, я с тобой.

Пожилой человек из Америки

Сочинял на досуге лимерики.

О ненастной погоде и о русской природе-

По-хазарски писал он лимерики.

Голос Полины: Лариса Михайловна, а Лариса Михайловна…

Лаковкин. (выглядывает) Тише, соседка! Уймитесь! Снимите свой контроль! Она спит.

Дайте человеку поспать!

Картина 3

Аэропорт

Голос диктора. Внимание, самолет авиакомпании "Дельта" Москва-Нью-Йорк, вылетающий рейсом 31, вылетом задерживается.

Лариса. Ну, кажется, скоро улетят.

Долли. Их рейс задерживается. Только что объявили.

Лариса. Да? А я не слышала.

Лиза. Ты что такая задумчивая, сестричка?

Лариса. А ты - такая веселая?

Лиза. Да, я радуюсь. Моя жизнь скоро переменится, и я счастлива. Я жду будущего как ребенка - с тем же ощущением.

Долли.(топает ногами) Вот неправда. Ты, Лизка, ребенка не ждала и не хотела! Ты его сестре подкинула, а сама поселилась на другом конце города, чтобы жизнью наслаждаться.

Лиза.(спокойно) На другом конце города я поселилась, потому что там жила наша с Ларой няня, она меня прописала к себе, а иначе как бы я за квартиру платила, с каких шишей?

И работала я с 15 лет, на хлеб себе сама зарабатывала, у вас с Ларой денег не брала. Сама была еще ребенком в сущности, как вспомню те подъезды заплеванные, которые убирала…эх! И не тебе, Долька меня учить, слышишь! А то разозлюсь - и в Америку не возьму.

Долли. Тебя еще саму не возьмут. Папаша новоявленный, может, женатый уже. Или girlfriend у него, как у них там принято. Ленка Арвидас там год жила по обмену, она мне много чего порассказала.Там, говорит, нормального редко когда встретишь: или наркоман, или голубой, или какой-нибудь поехавший. Папаша, кажется, из последней категории.

(Мимо проходит Мустафа с чемоданом)

Лариса. Здравствуйте! Не узнаете меня?

Мустафа.(надвигает кепку) Кто такой? Не трогай руками.

Лариса. Вы врач из поликлиники. Вы выписали мне 2 смертельных рецепта.

Мустафа. Сумасшедший женщина! Я беженец из Пакистана. Кашмир слышал?

Голос диктора. Граждане пассажиры, заканчивается посадка на самолет авиакомпании "Дельта", вылетающий рейсом 31 в Нью-Йорк.

Мустафа. Не мешай, женщина! Мой рейс эта (отталкивает Ларису, Лариса хватается за его чемодан) Не трогай мой поклажа руками! (бежит)

Лариса. Держите! Держите его! Террорист!

Долли. Мамочка, какая тебя муха укусила? Пожалуйста, замолчи!

Лиза. Что случилось?

Лариса. Я его знаю. Он врач-отравитель.

(Лиза с Долли переглядываются)

Долли (Лизе) Бедная мамочка, она свихнулась …от любви.

Лиза. От любви? Расскажи, расскажи. Почему я ничего не знаю?!

Лариса. Люди! Держите его! Он убийца!

(Люди идут не оглядываясь)

Лиза. Какое спокойствие вокруг. Никто даже не оглянется!

Долли. А привыкли уже - не реагируют.

Лиза. Сестренка, передохни. Тебе что-то привиделось! Хочешь таблеточку пососать?

Лариса. Таблеточку? Ни за что! В ней яд, яд!

Долли. Ну, совсем поехала мамочка. А говорила, что не способна влюбиться. Еще как способна. Если бы еще человек был хороший…

Лиза. Плохой?

Долли. Это та яблоня, с которой упал наш папа Сеня. Мамочка, перестань! А то, не дай Бог, люди начнут останавливаться. Посмотри все вокруг такие деловые, с серьезными чемоданами, с пудовыми лицами…. Пойдем домой, мамочка!

Лиза. Долли, домой - это куда?

Долли. У меня, тетя Лиза, мамочка одна и дом один. (шепотом) Ты, Лиз, не обижайся,

я вечерком к тебе приеду. Поболтаем. Хорошо?

Голоса: Погодите! Погодите! (с чемоданами появляются Лаковкин и Сеня)

Сеня. Мы отказались от рейса. Сдали билеты. Хотим продлить пребывание.

Лиза. Сенечка! (обнимаются)

Лаковкин. Лиза, здравствуйте, много о вас слышал от Сени. Лаковкин. (здороваются, Лаковкин подходит к Ларисе) Лариса Михайловна, вы разрешите снова навязать вам себя? Не гоните! Я поселюсь в гостинице, надоедать вам не буду, но хотел бы вас видеть…хоть издалека.

Лариса. Конечно, Володичка! За чем же дело стало! Поедемте сейчас к нам! Я рада.

Лаковкин. Честно?

Лариса. Честно. Доллинька, не смотри такой букой!

Долли. А ты, мамочка, сразу как роза расцвела (подходит к Лизе с Сеней)

Послушайте, родители, что если я поеду с вами?

Лиза. (кисло) С нами? Но ты же хотела…

Долли. Во ситуация. Две матери - и ни одной не нужна!

Лариса и Лиза. Неправда! Нужна!

Лаковкин. Дарья, а не пройтись ли тебе по магазинам! Купишь себе каких-нибудь модных тряпочек! Сеня, выдай ребенку на гардероб! (Сеня роется в бумажнике и дает Долли бумажку) Хватит?

Долли. Хватит. Первый подарок отца.

Лаковкин. (добавляет) А это от меня, на сладости.

Долли. Какой милый дедушка - то куколку ребенку, то конфетки.

Лариса. Доллинька, ты сумеешь одна?

Долли. А я Ленку с собой возьму. Она в тряпье понимает.

Лариса. Только не задерживайся, я буду волноваться

Лаковкин (строго) К одиннадцати быть дома как штык! (тише) Не раньше.

Сеня, возьми девочку в вашу машину!

(трое уходят)

Я остался, Лакава! Остался из-за тебя. Ты - моя пристань, мое пристанище, мое прибежище. Хорошо я говорю? Лирически? Могу по-итальянски. Sei una bella donna, ti voglio bene. Могу по-английски.

Лариса. По-английски не надо! Бежим скорее. Не люблю аэропортов.

(Выходят из аэропорта. Вокруг нарастает суматоха. Звучит сирена. Бликуют огни. Мечутся люди.)

Лаковкин. Что-то случилось. Какая-то суета вокруг

Лариса. Не обращай внимания, Володичка. Не отвлекайся, сконцентрируйся, сосредоточься на главном.

Прохожий. Вы слышали? Только что разбился какой-то самолет.

Лаковкин. Какой?

Лариса. (быстро) Мы ничего не слышали. Володичка, прошу тебя, заткни уши, закрой глаза и, пожалуйста, скажи мне что-нибудь, скажи мне что-нибудь… по-хазарски.

Июнь-июль 2002

Бостон